Судьба-Полынь Книга I - Страница 61

К оглавлению

61

— Назад, дура! — орали они хором.

Но Карей продолжала кричать и крутиться на месте.

— Помогите ей, кто-нибудь, — всхлипнула Сая.

— Как?! — прорычал Тэзир в бессильной злобе. Подскочил к Нае, стиснул плечо: — Твой клан Огневики. Убери пламя.

Она чуть не расхохоталась ему в лицо. Он думает — это так просто? Щелкнула пальцами и готово? Тэзир даже представления не имеет, сколько нужно сил и времени, чтобы потушить пылающую скалу. Не ученице, а настоящему мастеру. Но не объяснять же ему сейчас это.

— Ей уже не помочь, — девушка высвободилась из хватки, отвернулась, чтобы не видеть печальный конец Карей.

— Сука ты бессердечная, — процедил Тэзир.

— Какая есть. Я ее не гнала туда. Как ты сказал про Лидо? Должна быть голова на плечах?

Их ссору прервал крик Карей. Обезумевшая от боли гордячка оступилась и покатилась кубарем вниз. Когда она достигла земли, то была уже мертва.

— Зря у хоругов отбивали, все равно по глупости погибла, — нарушила Алишта гнетущее молчание.

Витог вскинул на девушку гневный взгляд.

— Не зря! И думать так не смей! Мы Привратники! Своих в беде не бросаем. Сражаемся до последнего вздоха.

Нае захотелось расхохотаться во второй раз, а потом взять пылкого юнца за шиворот и ткнуть мордой в труп Карей. Ты ей расскажи!

— Мы не Привратники и вряд ли уже ими станем, — произнес Арки, кивнув на скалу. — Через огонь нам не подняться.

— Сая, ты ведь из клана водной стихии. Затуши огонь, — предложил Витог.

— Чем? Плетью? — девушка в расстроенных чувствах уселась на валун. — Снега по близости нет, реки далеко. Мне не по силам дотянуться до них и направить течение на Мудреца.

— А если собрать влагу из земли или вызвать дождь? Витог тучи пригонит, — опустилась устало на корточки Кайтур.

— Долго. До заката не успею.

— А перенести снег с других горных вершин? — ухватилась за последнюю соломинку Алишта.

— Я похожа на бога? — вытаращилась на товарищей Сая. — У меня таких способностей нет. Будь рядом река, еще можно было бы попытаться, а так… — Мышка развела виновато руками.

— Лучшего места, чтобы окунуть нас мордой в грязь, Призванный не нашел. И чего он учеников настолько не любит? — осклабился Тэзир. — Кто следующий на жертвенный огонь? Милости просим.

Проигрывать было обидно. Вдвойне, в конце пути. Но и вести себя, как шут, тоже не выход.

Ная скрипнула с досады зубами и, понимая всю бредовость своего решения, произнесла:

— Я.

На нее обратились взоры всех учеников.

— Не надо, сгоришь, — попросила жалобно Сая.

Тэзир пыхнул сердито глазами исподлобья:

— Не дури.

— Начнете подниматься не раньше, чем пройду семь ступеней. И держите рты закрытыми, если не желаете погибнуть.

Ная подошла к лестнице, тряхнула, расслабляясь, плечами, прикрыла глаза. Она ненормальная, раз решила взяться за такую работу. А разве есть выбор? Прочь мысли! Забыть обо всем! Существует только огонь. Мятежный. Непокорный. Безжалостный. Требующий мести. И несущий смерть. Он такой же, как я. А я, как он. Ощущение тела исчезло. Теперь вместо него извивался маленький лепесток пламени, мечущийся и обжигающий, шепчущийся с ветром, рассказывающий о своей боли. И рядом колыхалось множество таких же лепестков. Ная протянула вперед руки, мысленно погладила их. Я понимаю вас, ведь мы одно целое. Тише. Тише. Уймите свой гнев, успокойте своих духов. Спать. Спать. Пусть сон принесет успокоение. Я рядом. Я постерегу ваш сон.

Жар под ладонями уменьшился, и девушка, не открывая глаз, взошла на лестницу. Ей не нужно зрение. Она наизусть помнит каждую ступеньку. Не счесть, сколько раз поднималась по ним. Но тогда она была человеком, а теперь взбиралась вверх языком пламени. Тише. Тише. Я уйму вашу боль, а вы мою. Ведь мы едины. Ная ласкала пламя, уговаривала его, сдерживала. И поднималась все выше и выше.

Огонь принял ее за свою, ластился, как кошка, обвивался вокруг ног, щекоча ступни. И не обжигал. Не затрагивал одежды.

Не почувствовав за спиной никакого движения, Ная оглянулась. Бестолочи так и стояли внизу, раскрыв рты. Они считают, для нее это, будто свечку затушить? Ради чего она выжигает себя изнутри, тратит силы?

— Долго стоять будете?

Ее голос будто стряхнул с них чары, и ученики с опаской двинулись следом. Пламя уже не поедало ступени, по которым она прошла. Камень приятно горячил, как нагретый песок на солнце, не причиняя вреда.

Девушка продолжала идти с закрытыми глазами, не выпуская из-под контроля огонь. А ведь не верилось, что удастся. Никто не учил ее этому, считали рано, сил мало. И она на свой страх и риск просто доверилась интуиции. Получилось или нет, станет ясно, когда взойдет на вершину.

Я пламя. Во мне нет зла. Просто я такая, какая есть. Просто такая моя жизнь. И другой не хочу. Я дарю тепло и свет. И отнимаю жилье и жизнь, если ко мне относятся с пренебрежением.

Ступени кончились, и Ная очутилась на площадке. Вскоре поднялись и остальные.

— Ну, ты поразила, — произнес Арки с восхищением. — Никогда не видел ничего подобного.

Ответить бы ему с усмешкой: «Я тоже. Или: ерунда, я такое вместо завтрака каждый день проделываю». Тэзир, наверное, смог бы отделаться шуткой, скрывая царившее в душе пепелище, выжженную до тла степь, где нет жизни. Но она не Тэзир и ей было не до шуток. Выть хотелось от пустоты, поселившейся внутри, от запаха смерти, что приходит с дымом пожарищ насытившегося чужим горем огня. В нем нет зла. В нем только обида к людской чванливости, зависти и злобе, безрассудной глупости. А Ная всего лишь ученица, не мастер, чтобы тянуть воз не по своим силам.

61