Судьба-Полынь Книга I - Страница 79

К оглавлению

«Я убил бога…»

Охранникам не потребовалось даже перешагивать порога, чтобы все понять. Херидан зло покосился на Ольхоча.

— Говоришь, народ хлебосольный и мирный, а бог — сама доброта?

Растерянный воин смахнул со лба пот, пугливо оглянулся на холм.

— Сам не понимаю, что произошло. Сколько ездил, всегда спокойно было.

— Чтобы ни случилось, надо отсюда уходить. И как можно быстрее, — проронил другой охранник.

Херидан кивнул, подхватил Арда под руки, поставил на ноги.

— Ты как? Идти можешь?

— Дойду. А с ними, со всеми, что делать? Так бросим? На поживу зверям? Не по-человечески это.

— Лучше не трогать, — вмешался в разговор третий охранник. — Мы не знаем, что за напасть на них обрушилась, вдруг болезнь или порча какая. Уходим, хозяин.

Они без оглядки припустили к оставленным телегам. Мертвая тишина, накрывшая деревню, вдруг навалилась на путников внезапным чувством страха. Ощущение, что стоит оглянуться, и они увидят, как в распахнутых настежь воротах толпятся все жители деревни — мертвые, покалеченные, смотрящие с укором им вслед, было настолько явственным, что по спинам тек холодный пот.

— За вами призраки гонятся, чего вы такие перепуганные? — дожевав колбасу, заржал Пард, когда они выскочили к телегам. Его смех тут же смолк, стоило заметить, как трясет Рэйхе, как напряжен Херидан, а Ольхоч, сжимая оберег, бормочет заклинания. Ард сам напоминал призрака — глаза остекленели, лицо белее мела.

— Случилось чего? — сразу насторожились дожидавшиеся их охранники.

— Уходим! Гоните, как можно быстрее! — рявкнул горец, вскакивая в седло.

Засвистели плети, закричали возницы, погоняя лошадей. Летели галопом, пока лес не остался далеко позади.

— Что там было-то? — покосился назад Пард. — От кого бежали?

— От деревни мертвецов, — сплюнул Херидан. Желваки ходили у него на скулах.

— Все мертвы, что ли? Мор или нападение?

— Местный божок спятил. Всех поубивал.

Пард посерел лицом.

— Дела…

— Не понимаю, — неожиданно простонал Ольхоч. — Много раз у арагов гостил, к молодке одной наведывался. Не было людей более приветливых, чем здесь. С богом частенько о жизни говорили. Умно, складно он о мире рассказывал, мудростью делился. Ни гордыни в нем, ни зла не было, о людях своих как о детях пекся. И вдруг такое… Онейку я на огороде мертвой нашел — зарубленную, а сынишку ее в колодце.

Охранник обхватил голову руками, закачался.

— Не война ведь. За что же их так? В чем провинились?

Ответов ни у кого не было. Потупились, отвернулись, с ужасом представляя на месте жителей мертвой деревни своих родных.

Сайнария склонилась над мужчиной, приобняла, что-то зашептала на ухо, и Ольхоч успокоился в женских руках, притих. Херидан сунул ему фляжку с вином.

— Выпей.

Тот судорожно глотнул, протянул обратно. Горец тоже выпил, передал следующему охраннику.

— Помянем бедолаг. Да пребудут их души в покое.

Фляжка пошла по кругу. Остаток дороги до ближайшего постоялого двора проделали в молчании. Устраивать привал никто не захотел. Слишком яркие стояли еще перед глазами картины произошедшего в деревне, терзал носы запах смерти, въевшийся в одежду. В таком состоянии лучше ночь проводить под крышей, чтобы мертвые не пришли на зов воспоминаний.

Поручив лошадей конюшему, путники прошли в трапезный зал. Постоялый двор был раза в два больше трактира Ландмира. Место хозяин выбрал удачное, на пересечении трех важных дорог, ведущих к большим городам: портовому Мерту, Дэйвиру и Кору. Тракт оживленный, людей много проезжает. И в зале путников набилось — еле свободный стол нашли. Расторопные служаночки мигом принесли горячей каши с грибами, двух гусей, соленой капусты и три кувшина вина: Ард решил не скупиться.

Понуро выпили. Попытались завести разговор о дальнейшей дороге и ждущих в Мерте делах, но само вышло, что вернулись мыслями к деревне.

— А я вот думаю, неспроста тот бог спятил, — произнес Савор, самый старший по годам охранник. Высокий, жилистый и проворный; мышцы на руках, что морские канаты, лицо узкое, заостренное, волчье напоминает. И взгляд такой же, настороженный. Может, потому до седин и дожил при столь опасном ремесле, что всегда к любому нападению готов. Опрокинув вино в рот, вновь наполнил кружку. — Кто-то или что-то помогло ему.

— С чего взял? — прищурился Херидан.

— По словам Ольхоча бог мудр и добр был, народ свой не обижал. Встречал я таких на своем веку, кому действительно служить хотелось. Не из-за страха, а от души. В таких злобы нет и взяться неоткуда. Вот и вопрос: откуда она пришла? Что ни детишек, ни женщин не пожалел?

— Разве поймешь этих богов, что у них на уме? — буркнул Херидан. — Утром о доброте вещают, а вечером деревню кровью заливают.

— Я чувствовал его боль и ужас от содеянного, — тихо произнес Ард. — Он был в отчаянии. Савор прав, что-то привело его к безумию.

Проходивший мимо парень с кружкой пива приостановился возле их стола, открыто вслушался в разговор.

— Уважаемый, тебе чего? — грубо поинтересовался Херидан. Остальные охранники тоже недобро глянули на подслушивающего.

— Простите мое любопытство, — тот нисколько не смутился колючих взглядов. Без приглашения перелез через скамью, сел за стол, подвинув бесцеремонно Парда, — я случайно услышал ваш разговор. Вы побывали в деревне, где бог убил всех жителей? Верно?

— Вы тоже были там? — заинтересовался Ард.

— К сожалению — да. Прискорбная картина и пугающая. И непонятная оттого, что лорасы племя не воинственное, их бог не приветствовал кровопролития.