Судьба-Полынь Книга I - Страница 95

— Зло, — выдохнул Кальтер, — но разве годится оставлять зло безнаказанным?

— Возвращаемся к отряду, — приказал Ильгар. — Есть у меня кое-какие мысли. Нужно обсудить их с Дарующим.

Совет был коротким, жарким и, к удовольствию десятника, закончился так, как ему и хотелось. Они решили освободить людей.

Альстед поначалу воспринял предложение в штыки, зато жрецы дружно поддержали Ильгара.

Что мог возразить Дарующий?

С эйтарами дела обстояли хуже. Крапивка наотрез отказался вести своих ребят на Глину. Сошлись на том, что следопыты немедленно отправятся вверх по руслу и сами найдут отряд, — если воинам будет сопутствовать успех, — на другом берегу. Случись неудача, и Эльм узнает об этом сразу же.

Старый эйтар повязал Ильгару на руку лозу и пожелал успеха. Через мгновение следопыты бесшумно растворились в зарослях бурьяна.

— Тафель и Партлин — вы охраняете жрецов, мальчишку и телегу. Двинетесь за нами, когда Морлин подаст сигнал. Держите дистанцию! Марвин, Морлин и ты, Снурвельд, остаетесь над обрывом. Я рассчитываю на ваши луки. Альстед?

— Пойду вместе с вами, — ответил Дарующий. — Ромар стоит трех солдат, да и я кое-что умею. Доверюсь вашему… опыту.

— Хорошо. Тогда вместе со второй группой проберетесь чуть выше по течению и зайдете с другой стороны. Вторая группа: близнецы и Барталин. Будете нашим «кулаком». Мы с Кальтером постараемся подобраться поближе к глиняному холму и разузнать, что и как.

За всю дорогу до берега никто не произнес ни слова. Только Марвин обиженно сопел, раздосадованный, что в этот раз не удастся поиграть со смертью. Но Дядька знаками объяснил: если дело примет скверный оборот, смерть сама поиграет с ним. А будет корчить из себя обиженную деву — схлопочет промеж ушей.

Язычник достаточно хорошо понимал «наречие перстов» и предупреждению внял.

Приготовления были закончены, Ильгар дернул Кальтера за рукав, и они осторожно спустились к берегу.

Без доспехов и тяжелого оружия двигались легко. Стрелку немного мешал лук, но без него никак не обойтись.

Чем ближе подбирались к людям, тем непереносимее становился смрад от ила, разложения, пота и испражнений.

Пленные не обращали внимания на воинов. Не прекращая, носили глину. Зрачки одурманенных затянула зеленая пленка. На губах пузырилась темная пена.

Какая-то женщина едва не наступила на руку Кальтеру, тот успел увернуться.

Царство молчаливого кошмара вызывало дрожь. Или бил озноб из-за поселившегося в груди холода?..

Десятник пополз к чудовищному нарыву из засохшей, спекшейся на солнце глины. Следом двигался Кальтер.

Оказавшись возле строения, привстали, вжались спинами в горячие стены. Народу здесь толпилось еще больше, приходилось даже расталкивать самых ретивых.

Вход располагался на северной стороне и высотой достигал человеческого роста. Изнутри пахло сырым теплом, и доносился тихий шорох. Там кто-то был. Ильгар жестами велел подать сигнал «кулаку». Кальтер достал лук из наспинного чехла и весь арсенал — три стрелы. С древка одной из них свисала ярко-алая тряпица, захлопавшая на ветру, как только лучник выстрелил в небо. Тут же воткнул вторую стрелу в землю, третью наложил на тетиву. Ильгар выкрошил кусок глины и швырнул его в проход, чтобы выманить неприятеля. Достав тычковой нож и кинжал, затаился. Если кто-нибудь высунется из пещеры — сразу две стрелы устремятся в цель. Остальное он закончит парой ударов.

То ли миг, то ли год прошел…

Время замерло.

Ничего не происходило. Тишину нарушали лишь шаги и вздохи несчастных строителей да влажные шлепки.

В глубине глиняной берлоги царила тишина. Значит, придется переть на рожон, полагаясь на топоры и клинки.

Но соваться в логово неизвестного врага — смерти подобно. Мимо прошел, приволакивая ногу, изувеченный ребенок.

Ильгар сжал зубы. Надо идти.

Совсем рядом раздались приближающиеся шаги. Это «кулак» спешил сквозь десятки обнаженных тел.

Досчитав до трех, десятник рванул вперед и… едва не снес с ног высокую женщину, загородившую проход. Чудом сдержал губительный удар, отступил на шаг.

И тут же пожалел о содеянном.

Перед ним стояла не простая женщина. И не человек вовсе.

Длинные черные волосы доставали земли, скрывая сильное, густо измазанное красной глиной тело. Лицо можно было бы назвать прекрасным, но все портили узкие, змеиные глаза, что фосфоресцировали во мраке. Тонкие губы расползлись в подобии усмешки, обнажив два ряда белоснежных зубов.

— Время сна, человек…

Мимо прожужжала пчелой стрела, сбила женщину с ног.

Обычно Кальтер не промахивался с такого расстояния. Обычно. Но существо каким-то чудом ухитрилось качнуться в сторону, и железное жало угодило лишь в плечо. Десятнику хватило мгновения, чтобы оказаться рядом со скорчившейся женщиной.

Он ударил ее в висок, намотал волосы на руку и приставил к горлу тычковой нож.

Противница, совершенно неестественно изогнувшись, проскользнула под его рукой, и очутилась за спиной. Ни рана, ни вырванный клок волос ей не помешали. Она вцепилась когтями в плечо Ильгара, рывком развернула и толкнула ногой в живот.

Десятник врезался спиной в стену. В глазах потемнело, но оружия не выпустил. Сумел увернуться от повторного удара. Взмахнул ножом, прочертив на предплечье противницы алую борозду…

Проход в пещеру перегородила тень. Хлопнула тетива. Женщина молниеносно уклонилась, порвала дистанцию, сбила с ног Кальтера и отшвырнула в сторону, словно тот был пушинкой.